История мощей святителя Николая Мирликийского

В мае 2012 г. хри­сти­ане все­го ми­ра празд­но­ва­ли 925-ти­ле­тие пе­ре­не­се­ния мо­щей свя­ти­те­ля Ни­ко­лая из Мир Ли­кий­ских в Ба­ри. От­ме­чая это со­бы­тие, мно­гие по­се­ти­ли Тур­цию и Ита­лию, же­лая уви­деть ме­ста свя­зан­ные с Ни­ко­ла­ем Чу­до­твор­цем. В си­лу ис­то­ри­че­ских об­сто­я­тельств пре­тер­пе­ли ис­ка­же­ния фак­ты, по­яви­лись неко­то­рые вер­сии и ле­ген­ды от­но­си­тель­но пе­ре­не­се­ния мо­щей свя­то­го Ни­ко­лая Мир­ли­кий­ско­го. Это да­ет нам по­вод кри­ти­че­ски оце­нить ис­то­рию пе­ре­ме­ще­ния мо­щей в све­те ар­хео­ло­ги­че­ских ис­сле­до­ва­ний и ли­те­ра­тур­ных ис­точ­ни­ков в рам­ках мак­си­маль­но воз­мож­но­го кри­ти­че­ско­го из­ло­же­ния ма­те­ри­а­ла и ме­то­ди­ки от­дель­ных ис­сле­до­ва­ний.

В дан­ной ста­тье пред­став­ле­но хро­но­ло­ги­че­ское из­ло­же­ние со­бы­тий, свя­зан­ных с те­лом Ни­ко­лая Чу­до­твор­ца с мо­мен­та смер­ти и до на­ших дней в ис­то­ри­че­ском кон­тек­сте, на ос­но­ва­нии до­шед­ших до нас тек­стов и их ис­то­ри­че­ско­го ана­ли­за, на­уч­ных ис­сле­до­ва­ний, а так­же от­кры­тий по­след­них лет. Це­лью дан­ной ра­бо­ты яв­ля­ет­ся ана­лиз ис­точ­ни­ков с ис­поль­зо­ва­ни­ем си­стем­но­го под­хо­да к осве­ще­нию со­бы­тий и све­де­ние ин­фор­ма­ции о судь­бе мо­щей в хро­но­ло­ги­че­ски вы­стро­ен­ное по­вест­во­ва­ние.

* * *

Пе­ре­не­се­ние мо­щей свя­ти­те­ля Ни­ко­лая Чу­до­твор­ца из Мир Ли­кий­ских в Ита­лию, яв­ля­ет­ся, по­жа­луй, наи­бо­лее за­мет­ным опи­сан­ным хро­ни­ста­ми со­бы­ти­ем в сред­не­ве­ко­вый пе­ри­од. В ос­но­ве это­го, став­ше­го ле­ген­дар­ным, ис­то­ри­че­ско­го фак­та ле­жит пе­ре­пле­те­ние ве­ры и пат­ри­о­ти­че­ских, по­ли­ти­че­ских и эко­но­ми­че­ских ам­би­ций. По про­ше­ствии бо­лее чем де­вя­ти­сот лет со вре­ме­ни пе­ре­ме­ще­ния мо­щей необ­хо­ди­мо кри­ти­че­ски от­не­стись к ле­ген­де, ко­то­рую пре­под­но­сят ту­ри­стам и па­лом­ни­кам в совре­мен­ной Тур­ции, со­вер­шен­но не счи­та­ясь с ис­то­ри­че­ски­ми фак­та­ми, а по­рой и оскорб­ляя па­мять свя­то­го Ни­ко­лая Чу­до­твор­ца.Рас­смот­рим из­вест­ные нам хро­ни­ки с точ­ки зре­ния тра­ди­ций Ба­ри, Ве­не­ции и Ли­кии, по­пы­та­ем­ся по­нять це­ли и за­да­чи, ко­то­рые пре­сле­до­ва­ли жи­те­ли трех об­ла­стей Сре­ди­зем­но­мо­рья в све­те вла­де­ния бес­цен­ным со­кро­ви­щем.

Бо­лее чет­вер­ти ве­ка[1] Ве­ли­кий угод­ник Бо­жий Ни­ко­лай Мир­ли­кий­ский воз­глав­лял свою паст­ву и, до­стиг­нув глу­бо­кой ста­ро­сти, умер «в воз­расте стар­ше 70 лет»[2], «по­сле непро­дол­жи­тель­ной те­лес­ной бо­лез­ни… он пе­ре­шел в веч­ную бла­жен­ную жизнь»[3] 6 де­каб­ря 335 г. от Рож­де­ства Хри­сто­ва[4]. На по­гре­бе­ние свя­ти­те­ля Ни­ко­лая «со­бра­лись епи­ско­пы Ли­кий­ской стра­ны со всем кли­ром»[5] и на­род из раз­ных го­ро­дов. Чест­ное те­ло свя­ти­те­ля бы­ло за­хо­ро­не­но око­ло церк­ви Свя­то­го Си­о­на, в ко­то­рой он слу­жил[6]. Обы­чай по­гре­бать лю­дей в хра­мах воз­ник в кон­це IV — на­ча­ле V в., т.е. по­сле смер­ти свя­ти­те­ля, и был уза­ко­нен по­сле Кар­фа­ген­ско­го со­бо­ра в 419 г.[7]

Изу­чая ак­ро­поль ли­кий­ской мит­ро­по­лии, мож­но до­пу­стить, что те­ло свя­ти­те­ля по­ло­жи­ли в ти­пич­ный для рим­ско­го пе­ри­о­да сар­ко­фаг(1). Но мы не мо­жем со­гла­сить­ся с тем, что мо­щи на­хо­ди­лись в сар­ко­фа­ге, ко­то­рый сей­час де­мон­стри­ру­ют в «Ни­ко­ла­ев­ском хра­ме» ту­рец­ко­го го­ро­да Де­м­ре. При жиз­ни Ни­ко­лай Чу­до­тво­рец уни­что­жил храм Ар­те­ми­ды и вел ярую борь­бу с язы­че­ством. А су­дя по изо­бра­же­ни­ям на сар­ко­фа­ге, гроб­ни­ца яв­но при­над­ле­жа­ла языч­ни­ку. Все по­пыт­ки объ­яс­нить, что этот сар­ко­фаг ис­поль­зо­ва­ли по­втор­но[8] для упо­ко­е­ния те­ла свя­ти­те­ля, в неко­то­ром смыс­ле оскорб­ля­ют па­мять свя­то­го — он не мог быть по­гре­бен в древ­нем язы­че­ском гро­бу[9]. В 336 г. Стра­ти­ла­ты при­бы­ли в Ми­ры, и, узнав, что свя­той Ни­ко­лай умер, «они разыс­ка­ли ме­сто, где ле­жа­ло его чест­ное те­ло… [и] по­чти­ли Ни­ко­лая, со­ору­див пор­тик»[10] церк­ви. Так как для IV в. ха­рак­тер­но стро­и­тель­ство в па­мять свя­тых мар­ти­ри­ев — осо­бых стро­е­ний, то мы пред­по­ла­га­ем, что во­е­во­ды по­стро­и­ли пер­вый па­мят­ник — ча­сов­ню над мо­ги­лой Ве­ли­ко­го ар­хи­епи­ско­па Мир Ли­кий­ских Ни­ко­лая. Храм, в ко­то­ром слу­жил Ни­ко­лай Чу­до­тво­рец, и пор­тик, по­стро­ен­ный стра­ти­ла­та­ми, бы­ли раз­ру­ше­ны зем­ле­тря­се­ни­ем 529 г., и на их ме­сте, «на сред­ства, вы­де­лен­ные име­ра­то­ром Юс­ти­ни­а­ном»[11], воз­во­дят­ся но­вый[12] храм и ча­сов­ня над за­хо­ро­не­ни­ем свя­то­го.

В VII в. на­ча­лась ак­тив­ная араб­ская экс­пан­сия на тер­ри­то­рии Во­сточ­ной Рим­ской им­пе­рии. В 655 г. ара­бы по­чти пол­но­стью уни­что­жи­ли ви­зан­тий­ский флот в мор­ском сра­же­нии у бе­ре­гов Ли­кии. В сен­тяб­ре 792 г. баг­дад­ский ха­лиф Ха­рун-ар-Ра­шид[13]по­слал на­чаль­ни­ка фло­та Ху­мейд-ибн-Ма­ю­фа «для раз­граб­ле­ния ост­ро­ва Ро­до»[14]. Раз­гра­бив ост­ров, Ху­мейд от­пра­вил­ся в Ми­ры Ли­кий­ские с на­ме­ре­ни­ем «раз­ло­мать свя­щен­ную гроб­ни­цу свя­то­го Чу­до­твор­ца Ни­ко­лая, [но] сло­мал вме­сто неё дру­гую, сто­я­щую по­бли­зо­сти»[15]. Ед­ва свя­то­тат­цы успе­ли это сде­лать, как на мо­ре под­ня­лась страш­ная бу­ря и раз­би­ла боль­шое ко­ли­че­ство су­дов, «и сам бо­го­бор­ный Ху­мейд кое-как спас­ся»[16]. Во­е­на­чаль­ник осквер­нил, огра­бил цер­ковь и взло­мал гроб­ни­цу, но он не раз­ру­шал храм[17].

В IX в. им­пе­ра­тор Ва­си­лий I Ма­ке­до­ня­нин (867-886), же­лая под­черк­нуть воз­рож­де­ние по­чи­та­ния икон и мо­щей, со­би­рал­ся пе­ре­вез­ти мо­щи свя­ти­те­ля Ни­ко­лая в Кон­стан­ти­но­поль, но был оста­нов­лен в две­рях неким чу­дес­ным об­ра­зом. То­гда, «силь­но разо­злив­шись»[18], ве­лел за­пе­ча­тать его мо­щи в бе­лом ка­мен­ном сар­ко­фа­ге и по­ме­стить под пол ча­сов­ни — при­де­ла церк­ви Си­о­на, чтобы «ни­кто дру­гой не смог взять остан­ки»[19] Ве­ли­ко­го свя­ти­те­ля.

К XI в. с уве­ли­че­ни­ем па­лом­ни­ков у «Ни­коль­ско­го хра­ма в Ми­рах фор­ми­ру­ет­ся мо­на­ше­ская об­щи­на, пер­вое упо­ми­на­ние о ко­то­рой встре­ча­ет­ся в свя­зи с пе­ре­но­сом мо­щей ба­рий­ца­ми в XI в.»[20]. В 1034 г. са­ра­ци­ны «в оче­ред­ной раз за­хва­ты­ва­ют го­род, но цер­ковь оста­ет­ся непо­вре­жден­ной»[21].

В XI в. об­ста­нов­ка в Ви­зан­тий­ской им­пе­рии бы­ла небла­го­при­ят­на для хри­сти­ан. Ви­зан­тий­ский пре­стол по­сле смер­ти Ва­си­лия II (1025 г.) за­ни­ма­ли сла­бые, ча­сто сме­няв­ши­е­ся им­пе­ра­то­ры; как раз в это вре­мя во­сточ­ной им­пе­рии ста­ли гро­зить се­рьёз­ные опас­но­сти. В Пе­ред­ней Азии сель­д­жу­ки со­вер­ша­ли свое опу­сто­ши­тель­ное дви­же­ние на За­пад, и к 1081 г. ви­зан­тий­цы по­те­ря­ли всю Ма­лую Азию.

По­сле по­ра­же­ния Ви­зан­тии в бит­ве при Ман­цик­ер­те (19 ав­гу­ста 1071 г.) в Ма­лой Азии оста­лась толь­ко од­на до­ми­ни­ру­ю­щая си­ла — сель­д­жу­ки. Пле­нён­ный им­пе­ра­тор Ро­ман Дио­ген со­гла­сил­ся вы­пла­чи­вать им по «Веч­но­му ми­ру» и «Дру­же­ствен­но­му до­го­во­ру» еже­год­но «круп­ную сум­му де­нег»[22]. Но кон­стан­ти­но­поль­ская знать сверг­ла неудач­ли­во­го пра­ви­те­ля, а его пре­ем­ник — Ми­ха­ил VII Ду­ка Па­ра­пи­нак — не по­же­лал вы­пол­нять воз­ло­жен­ных на стра­ну обя­за­тельств. Так му­суль­мане по­лу­чи­ли пре­крас­ное оправ­да­ние для на­ча­ла на­бе­гов.

Это вы­нуж­да­ет хри­сти­ан, жи­те­лей Мир, пе­ре­се­лять­ся в бо­лее без­опас­ное ме­сто, на­хо­дя­ще­е­ся в трех ки­ло­мет­рах от ста­рых Мир. В са­мом же хра­ме оста­ют­ся слу­жить толь­ко несколь­ко мо­на­хов[23]. В 1086 г. свя­ти­тель Ни­ко­лай «явил­ся в ви­де­нии трем че­ло­ве­кам, при­ка­зы­вая им объ­явить жи­те­лям го­ро­да Ми­ры, ко­то­рые, бо­ясь ту­рок, ушли от­сю­да на го­ру, чтобы они воз­вра­ти­лись жить и сте­речь го­род, или зна­ли, что он пе­ре­се­лит­ся в дру­гое ме­сто»[24]. Од­на­ко жи­те­ли не вня­ли пре­ду­пре­жде­нию сво­е­го Ве­ли­ко­го свя­ти­те­ля.

В Ев­ро­пе к кон­цу XI в. уси­ли­лись при­зы­вы на борь­бу с невер­ны­ми. Рас­ска­зы воз­вра­щав­ших­ся пи­ли­гри­мов вы­зы­ва­ли в ре­ли­ги­оз­но на­стро­ен­ных мас­сах за­пад­ных хри­сти­ан силь­ное него­до­ва­ние про­тив сель­д­жу­ков и со­жа­ле­ние об уча­сти го­ро­да Ми­ры. На За­па­де по­ни­ма­ли, что хри­сти­ан­ские свя­ты­ни в Ви­зан­тии об­ре­че­ны на по­ру­га­ние и уни­что­же­ние. По­это­му ев­ро­пей­цы, осо­бен­но по­сле рас­ко­ла 1054 г., во вре­мя пу­те­ше­ствий на Во­сток счи­та­ли нор­маль­ным по­хи­тить свя­ты­ню и вы­вез­ти её к се­бе на ро­ди­ну. Стрем­ле­ние к за­хва­ту как мож­но боль­ше­го ко­ли­че­ства ре­лик­вий бы­ло не толь­ко ре­ли­ги­оз­ным рве­ни­ем, но и по­ли­ти­че­ским рас­че­том. В Сред­не­ве­ко­вье счи­та­лось пре­стиж­но иметь в род­ном го­ро­де мо­щи мно­же­ства свя­тых, ко­то­рые та­ким об­ра­зом ста­но­ви­лись по­кро­ви­те­ля­ми го­ро­да. Они обе­ре­га­ли граж­дан и бы­ли гор­до­стью го­су­дар­ства. Ни­кто не об­ра­щал вни­ма­ние на то, ка­ким об­ра­зом мо­щи при­об­ре­те­ны, глав­ное — ими вла­деть, а свя­той бу­дет по­кро­ви­тель­ство­вать то­му, ко­му они при­над­ле­жат.

В по­ли­ти­че­ском и во­ен­ном плане Ви­зан­тия сла­бе­ла год от го­да. С 1016 г. Юж­ная часть Ита­лии, при­над­ле­жа­щая Во­сточ­ной Рим­ской им­пе­рии, ста­ла под­вер­гать­ся нор­манн­ским на­бе­гам: «В 1027 г. с со­гла­сия им­пе­ра­то­ра Ко­нра­да II бы­ло ос­но­ва­но пер­вое нор­манн­ское по­се­ле­ние»[25]. А в 1071 г. гер­цог Ро­берт Гю­ис­кар за­кон­чил за­хват юж­но­и­та­льян­ских об­ла­стей, «за­во­е­вав по­след­нюю ви­зан­тий­скую кре­пость — Ба­ри»[26], что при­ве­ло к по­те­ре вли­я­ния го­ро­да в ре­ги­оне как сто­ли­цы ви­зан­тий­ской про­вин­ции в Юж­ной Ита­лии. В свя­зи со сме­ной по­ли­ти­че­ско­го управ­ле­ния епи­скоп Ба­ри Ан­дрей(2) пе­ре­хо­дит от Кон­стан­ти­но­поль­ско­го пат­ри­ар­ха под юрис­дик­цию Рим­ско­го па­пы.

В то вре­мя мно­гие го­ро­да, став об­ла­да­те­ля­ми мо­щей свя­тых, пре­вра­ща­лись в ме­ста па­лом­ни­че­ства, что при­во­ди­ло к эко­но­ми­че­ско­му про­цве­та­нию го­ро­да. Мы мо­жем пред­по­ло­жить, что го­род­ская знать ре­ши­ла для воз­рож­де­ния эко­но­ми­че­ско­го бла­го­по­лу­чия Ба­ри при­об­ре­сти мо­щи ка­ко­го-ни­будь свя­то­го, и ее вы­бор пал на из­вест­но­го и по­чи­та­е­мо­го Ни­ко­лая Чу­до­твор­ца из Мир Ли­кий­ских. Воз­мож­но, это пред­по­чте­ние бы­ло обу­слов­ле­но от­но­си­тель­ным удоб­ством до­став­ки свя­ты­ни. Мо­щи свя­то­го на­хо­ди­лись на мор­ском пу­ти в Си­рию, ку­да ба­рий­ские куп­цы пла­ва­ли для тор­гов­ли зер­ном и тка­ня­ми.

До­шед­шие до на­ше­го вре­ме­ни хро­ни­ки Ни­ки­фо­ра, ар­хи­ди­а­ко­на Иоан­на и Си­геб­ер­та о пе­ре­не­се­нии мо­щей свя­то­го Ни­ко­лая, яв­ля­ют­ся важ­ны­ми до­ку­мен­та­ми, под­лин­ность ко­то­рых не вы­зы­ва­ет со­мне­ний, для изу­че­ния ис­то­рии то­го пе­ри­о­да. Од­на­ко для со­став­ле­ния пол­ной кар­ти­ны со­бы­тий, а так­же их ис­то­ри­че­ско­го ана­ли­за мы ис­поль­зо­ва­ли и дру­гие ли­те­ра­тур­ные ис­точ­ни­ки и ар­хео­ло­ги­че­ские ис­сле­до­ва­ния.

В 1087 г. в го­ро­де Бар, свя­ти­тель Ни­ко­лай явил­ся во сне чест­но­му и бла­го­го­вей­но­му свя­щен­ни­ку и ве­лел: «Иди и ска­жи лю­дям и все­му со­бо­ру цер­ков­но­му, чтобы они по­шли и взя­ли ме­ня из Мир и по­ло­жи­ли в го­ро­де этом, ибо не мо­гу там пре­бы­вать на ме­сте пу­стом. Бо­гу так угод­но»[27]. Ска­зав это, «свя­ти­тель стал неви­дим»[28]. Утром в церк­ви свя­щен­ник по­ве­дал кли­ру и на­ро­ду о сво­ем ви­де­нии. Все быв­шие в церк­ви, услы­шав о ви­де­нии их пас­ты­ря, ра­дост­но вос­клик­ну­ли: «Гос­подь по­слал те­перь Свою ми­лость на лю­дей и го­род наш, ибо удо­сто­ил нас при­нять мо­щи Его свя­то­го Угод­ни­ка Ни­ко­лая»[29]. Для ис­пол­не­ния во­ли Чу­до­твор­ца «…ита­льян­цы спеш­но и тай­но под­го­то­ви­ли це­лую мор­скую экс­пе­ди­цию»[30].

Ба­ряне от­пра­ви­лись за дра­го­цен­ны­ми мо­ща­ми на трех су­дах. Име­на участ­ни­ков экс­пе­ди­ции за­пи­са­ны на пер­га­мен­те, ко­то­рый хра­нит­ся в со­кро­вищ­ни­це Ни­коль­ской ба­зи­ли­ки Ба­ри. Опа­са­ясь, что кто-ни­будь дру­гой смо­жет их опе­ре­дить, ба­рий­цы преду­смот­ри­тель­но ре­ши­ли скрыть цель сво­е­го пу­те­ше­ствия под ви­дом тор­гов­ли зер­ном и для это­го на­гру­зи­ли свои ко­раб­ли пше­ни­цей. Пер­вым де­лом ка­ра­ван из трех су­дов на­пра­вил­ся в Ми­ры в Ли­кии. Ба­рий­цы по­сла­ли в раз­вед­ку мат­ро­са под ви­дом па­лом­ни­ка, ко­то­рый со­об­щил, что «в кре­по­сти, где на­хо­дит­ся ба­зи­ли­ка свя­то­го, нема­ло ту­рок; умер на­чаль­ник гар­ни­зо­на, и со­бра­лись хо­ро­нить его»[31]. Ба­рий­цы сра­зу на­пра­ви­ли свои ко­раб­ли в порт Свя­то­го Си­мео­на в Ан­тио­хии, где узна­ли, что ве­не­ци­ан­цы на­прав­ля­ют­ся в Ми­ры с це­лью за­брать те­ло св. Ни­ко­лая[32]. На­де­ясь опе­ре­дить их, ба­ряне ре­ши­ли немед­лен­но за­вер­шить своё пред­при­я­тие.

11 ап­ре­ля 1087 г. со­рок семь ба­рян, хо­ро­шо во­ору­жив­шись, от­пра­ви­лись в храм Свя­то­го Си­о­на, где на­хо­ди­лись мо­щи свт. Ни­ко­лая. До­брав­шись до церк­ви и спря­тав ору­жие, они «со сми­ре­ни­ем»[33] во­шли в храм, в ко­то­ром на­хо­ди­лось чет­ве­ро[34] без­за­щит­ных сто­ро­жей-мо­на­хов. Од­ни из ба­рий­цев об­ра­ти­лись с прось­бой к мо­на­хам о вы­де­ле­нии им ча­сти ми­ра (ман­ны) от мо­щей свя­ти­те­ля Ни­ко­лая, дру­гие ста­ли мо­лить­ся, изо­бра­жая па­лом­ни­ков. В кон­це кон­цов пу­те­ше­ствен­ни­ки от­кры­ли мо­на­хам свой план — пе­ре­не­сти мо­щи чу­до­твор­ца в Апу­лию. Воз­мож­но, спер­ва мо­на­хи не вос­при­ня­ли на­ме­ре­ние по­слан­ни­ков из Ба­ри все­рьез. Они ска­за­ли, что Свя­той ни­ко­му ни­ко­гда не поз­во­лял пе­ре­но­сить его остан­ки в дру­гое ме­сто; да­же им­пе­ра­то­ру Ва­си­лию Ма­ке­до­ня­ни­ну при­шлось от­ка­зать­ся «от на­ме­ре­ния пе­ре­не­сти в Кон­стан­ти­но­поль»[35]. «Свя­тый ис­по­вед­ник Бо­жий не по­пустит вам взять его»[36], — от­го­ва­ри­ва­лись мо­на­хи. Ба­рий­ский пре­сви­тер по име­ни Луп дер­жал в ру­ках стек­лян­ный со­суд, ко­то­рый мо­на­хи хра­ма на­пол­ни­ли ми­ром от мо­щей. Он ре­шил при­нять уча­стие в пе­ре­го­во­рах со сто­ро­жа­ми и по­ста­вил фла­кон на верх невы­со­кой ко­лон­ны у ал­та­ря. Во вре­мя спо­ра отец Луп по неосто­рож­но­сти за­дел со­суд, и тот с «ве­ли­ким трес­ком»[37] упал на мра­мор­ный пол, но не раз­бил­ся. При­шель­цы уви­де­ли в этом зна­ме­нии бла­го­при­ят­ный знак вы­ра­же­ния во­ли Бо­га и свя­то­го Угод­ни­ка, яко­бы свя­ти­тель ска­зал им: «Вот мо­ги­ла, в ко­то­рой я ле­жу, возь­ми­те мое те­ло и иди­те к лю­дям в Ба­ри, ко­то­рым я бу­ду по­кро­ви­тель­ство­вать и за­щи­щать»[38].

Ба­рий­цы ре­ши­ли сме­нить так­ти­ку уго­во­ров, ре­шив, что «доб­рый об­ман ни­ко­му не вре­дит»[39]. Они со­лга­ли мо­на­хам, за­явив: «Вы долж­ны знать, что, ко­гда па­па из Ри­ма при­шел к нам в го­род Ба­ри, в со­про­вож­де­нии мно­гих ар­хи­епи­ско­пов, со сви­той свя­щен­но­слу­жи­те­лей и ми­рян, он сам по­слал нас в эти зем­ли пе­ре­не­сти свя­щен­ное те­ло. Он сде­лал все это, по­то­му что свя­ти­тель Бо­жий явил­ся ему во сне и про­сил, чтобы пе­ре­вез­ли его в на­ши зем­ли. Ко­гда апу­лий­цы до­ста­ли из-под сво­их пла­щей ору­жие, мо­на­хи осо­зна­ли всю се­рьез­ность на­ме­ре­ний го­стей. Один из мо­на­хов стал мед­лен­но от­сту­пать к две­рям, же­лая опо­ве­стить жи­те­лей Мир о про­ис­хо­дя­щем, но ба­рий­цы за­ра­нее за­бло­ки­ро­ва­ли вы­хо­ды из церк­ви.

Сто­ро­жа свя­за­ли, и некто по име­ни Мат­фей (воз­мож­но, ли­дер), при­ста­вил нож к гор­лу мо­на­ха, угро­жая смер­тью, ес­ли тот не ука­жет ме­сто­на­хож­де­ния мо­щей. Мо­нах от­ве­чал ему: «Ско­рее умрем, неже­ли да­дим взять свя­то­го»[40]. Дру­гой сто­рож, же­лая из­ба­вить со­бра­та от смер­ти и по­ни­мая, что со­про­тив­ле­ние бес­по­лез­но, ска­зал: «Сын мой, по­че­му ты неспра­вед­ли­во на­пал на на­ше­го бра­та?.. Мно­гие пы­та­лись за­вла­деть мо­ща­ми, но не смог­ли. По всей ви­ди­мо­сти, при­шло вре­мя ис­пол­не­ния обе­ща­ния, ко­то­рое дал свя­ти­тель год на­зад»[41]. Услы­шав это, ита­льян­цы по­про­си­ли рас­ска­зать им о ви­де­нии свя­то­го Ни­ко­лая, быв­ше­го в 1086 г. трем жи­те­лям Мир. Ба­рий­цы рас­це­ни­ли это как еще од­но ос­но­ва­ние для пе­ре­но­са остан­ков Ве­ли­ко­го свя­то­го к се­бе на ро­ди­ну. Слу­жи­тель хра­ма ука­зал Мат­фею от­вер­стие в по­лу, из ко­то­ро­го мо­на­хи из­вле­ка­ли «ки­сточ­кой свя­тую вла­гу»[42]. Ба­рий­цы по­ня­ли, что это то ме­сто, где на­хо­дят­ся мо­щи свя­ти­те­ля Ни­ко­лая. Мат­фей спря­тал свое ору­жие и, взяв же­лез­ный лом, стал бить в мра­мор­ный пол.

Ана­лиз ли­те­ра­тур­ных ис­точ­ни­ков и ар­хео­ло­ги­че­ских ис­сле­до­ва­ний церк­ви свя­ти­те­ля Ни­ко­лая в Ми­рах (Де­м­ре) поз­во­ля­ет опре­де­лить ме­сто, где был за­хо­ро­нен Ни­ко­лай Чу­до­тво­рец. В ре­зуль­та­те осмот­ра кир­пич­ной клад­ки стен Ни­коль­ской церк­ви ар­хео­ло­га­ми От­то Фель­дом и Ур­сом Пеш­лоу опре­де­ле­но, что ос­нов­ная часть стро­е­ний ком­плек­са от­но­сит­ся к VIII в., лишь слу­жеб­ные по­ме­ще­ния на се­ве­ро- за­па­де ком­плек­са и две юго-во­сточ­ные ча­сов­ни от­но­сят­ся к V-VI в. Изу­че­ние пла­на церк­ви да­ет воз­мож­ность пред­по­ло­жить, что сте­ны двух юго­во­сточ­ных ча­со­вен, от­но­ся­щих­ся к V-VI в., бы­ли умыш­лен­но «ис­клю­че­ны из стро­и­тель­ных ра­бот»[43], со­хра­не­ны древним ар­хи­тек­то­ром и встро­е­ны в но­вый ком­плекс хра­ма воз­ле цен­траль­но­го ал­та­ря. Эта за­бо­та мог­ла быть обу­слов­ле­на же­ла­ни­ем со­хра­нить древ­нюю ча­сов­ню над за­хо­ро­не­ни­ем свя­то­го.

Сто­ит об­ра­тить вни­ма­ние на то, что все хро­ни­ки оди­на­ко­во опи­сы­ва­ют дей­ствия ба­рий­цев. Ита­льян­цы раз­би­ли пол, а о сар­ко­фа­ге ни один из ле­то­пис­цев не упо­ми­на­ет. Кли­рик Ни­ки­фор в «Про­ло­ге» пи­шет, что в Ан­тио­хии ве­не­ци­ан­цы хва­ста­лись сво­им на­ме­ре­ни­ем в церк­ви свя­то­го Ни­ко­лая «раз­бить по­мост ея и уне­сти свя­щен­ное те­ло»[44]. На этот факт об­ра­тил вни­ма­ние ар­хи­манд­рит Ан­то­нин Ка­пу­стин в XIX в., ука­зы­вая, что «ба­рий­ские мат­ро­сы не ви­де­ли в церк­ви ни­ка­ких гроб­ниц»[45]. Есте­ствен­но, раз­ру­ше­ние по­ла не мог­ло прой­ти бес­след­но для зда­ния церк­ви. Изу­че­ние на­поль­ной мо­за­и­ки Ни­коль­ской церк­ви в Ми­рах и срав­не­ние ее с до­шед­ши­ми до нас мо­за­и­ка­ми дру­гих со­ору­же­ний поз­во­ля­ет да­ти­ро­вать укра­ше­ние по­ла хра­ма в Де­м­ре XI в.[46], т.е. вре­ме­нем ре­кон­струк­ции хра­ма 1042 г. при «им­пе­ра­то­ре Кон­стан­тине Мо­но­ма­хе и его жене Зое»[47]. Ис­сле­до­ва­ния рас­по­ло­же­ния ри­сун­ков мо­за­и­ки се­ре­ди­ны XI ве­ка на пер­вом эта­же хра­ма ука­зы­ва­ют на то, что наи­бо­лее круп­ные, бо­га­то укра­шен­ные, за­ни­ма­ю­щие по­чти всю пло­щадь по­ла узо­ры раз­ме­ще­ны опять же в двух юго-во­сточ­ных ча­сов­нях, при этом по­лы ос­нов­ной ча­сти цен­траль­но­го хра­ма ком­плек­са до­шли до на­ше­го вре­ме­ни по­чти без по­вре­жде­ний. На ос­но­ва­нии ре­зуль­та­тов ана­ли­за ри­сун­ков мо­за­ич­ных по­лов мы услов­но вы­де­ли­ли че­ты­ре ос­нов­ных ти­па ор­на­мен­тов:

a) пря­мо­уголь­ная рам­ка;

b) кру­ги, впи­сан­ные в квад­рат;

c) слож­ный узор, со­сто­я­щий из вось­ми­ко­неч­ной звез­ды и «цвет­ка», за­клю­чен­ных в пря­мо­уголь­ник;

d) квад­рат­ная рам­ка со слож­ным ор­на­мен­том, с утра­чен­ной се­ре­ди­ной.

Ес­ли пер­вый тип мо­за­и­ки ис­поль­зо­вал­ся в цен­траль­ном нефе ком­плек­са семь раз, ти­пы «b» и «с» встре­ча­ют­ся в укра­ше­нии по­ла хра­ма по три ра­за, то тип «d» уни­ка­лен — он име­ет наи­боль­шую пло­щадь по­кры­тия, и дан­ный ри­су­нок боль­ше ни­где не по­вто­ря­ет­ся. Ти­пы «a», «b», «с» до­шли до нас в от­но­си­тель­ной со­хран­но­сти и без утрат, а мо­за­и­ка по­след­не­го ти­па име­ет ме­ха­ни­че­ские по­вре­жде­ния, ко­то­рые позд­нее бы­ли неуме­ло за­ла­та­ны в XII-XIII ве­ке[48] оскол­ка­ми мра­мо­ра, ра­нее ис­поль­зо­вав­ши­ми­ся в укра­ше­нии неиз­вест­ных за­хо­ро­не­ний и не со­от­вет­ству­ю­щи­ми узо­ру по­вре­жден­ной мо­за­и­ки. В ре­зуль­та­те изу­че­ния тек­стов ис­точ­ни­ков XII в., по­вест­ву­ю­щих о пе­ре­ме­ще­нии мо­щей свя­ти­те­ля Ни­ко­лая, и рас­смот­ре­ния ар­хи­тек­тур­ных осо­бен­но­стей ком­плек­са Ни­ко­ла­ев­ской церк­ви в Де­м­ре, мы мо­жем за­клю­чить, что за­хо­ро­не­ние Ни­ко­лая Чу­до­твор­ца ра­нее на­хо­ди­лось под мо­за­и­кой по­ла в цен­тре вто­рой юго-во­сточ­ной ча­сов­ни Ни­коль­ско­го хра­ма в Ми­рах. Кос­вен­ным под­твер­жде­ни­ем дан­но­го утвер­жде­ния слу­жит и то, что пол крип­ты хра­ма свя­ти­те­ля Ни­ко­лая в Ба­ри укра­шен ор­на­мен­том, ко­то­рый мы от­нес­ли к ти­пу «d» ком­плек­са церк­ви в Ми­рах.

Раз­бив мо­за­и­ку на по­лу, ба­рий­цы об­на­ру­жи­ли древ­нюю кир­пич­ную клад­ку и ста­ли углуб­лять­ся в зем­лю, по­ка не об­на­ру­жи­ли крыш­ку бе­ло­го сар­ко­фа­га. От­цы Луп и Гри­мо­альд ста­ли мо­лить­ся. Ба­рий­цы при­шли в за­ме­ша­тель­ство и бо­я­лись вскрыть гроб­ни­цу свя­ти­те­ля Ни­ко­лая. От­ко­пав до по­ло­ви­ны крыш­ку сар­ко­фа­га, ни­кто не ре­шал­ся его от­крыть, «чтобы не пре­вра­тить­ся в ка­мень»[49]. Мат­фей уда­ром мо­лот­ка раз­бил мра­мор­ную пли­ту. Ко­гда уда­ли­ли оскол­ки, об­на­ру­жи­ли «вну­ши­тель­ных раз­ме­ров»[50] сар­ко­фаг, «пол­ный свя­той вла­ги»[51], и по­чув­ство­ва­ли чу­дес­ный аро­мат. Ита­льян­цы ре­ши­ли, что Угод­ник Бо­жий со­гла­сен на пе­ре­не­се­ние мо­щей.

Мат­фей, опу­стив «пра­вую ру­ку»[52] в жид­кость, стал из­вле­кать из гро­ба мо­щи и пе­ре­да­вать их по ча­стям пре­сви­те­рам. По­ни­мая, что вре­мя ухо­дит, юно­ша спрыг­нул в ра­ку и, как поз­же вы­яс­нит­ся, раз­да­вил сво­и­ми но­га­ми часть ко­стей та­за свя­ти­те­ля[53]. Най­дя в гроб­ни­це че­реп, Мат­фей бе­реж­но пе­ре­дал его свя­щен­ни­кам и вы­лез из гроб­ни­цы. В это вре­мя «неко­то­рые из сто­яв­ших кру­гом мо­ря­ков, тай­ком взяв ма­лень­кие ча­стич­ки от свя­тых мо­щей, скры­ли их»[54]. Пол­но­стью за­брать мо­щи апу­лий­цам не уда­лось. Ве­ро­ят­но, ба­рий­цы то­ро­пи­лись и опа­са­лись, что ли­кий­цы вос­пре­пят­ству­ют по­хи­ще­нию мо­щей. Участ­ни­ки экс­пе­ди­ции не взя­ли с со­бой ков­че­га для остан­ков Ни­ко­лая Чу­до­твор­ца. Мож­но пред­по­ло­жить, что они рас­счи­ты­ва­ли за­брать мо­щи вме­сте с ра­кой и не ожи­да­ли най­ти боль­шой тя­же­лый сар­ко­фаг. По этой при­чине пре­сви­те­ры за­вер­ну­ли мо­щи Свя­то­го в свои об­ла­че­ния и бе­реж­но по­нес­ли к ко­раб­лям. Эта вер­сия под­твер­жда­ет­ся ис­сле­до­ва­ни­я­ми ко­стей, из­вле­чен­ных в 1953 г. из гроб­ни­цы в Ба­ри. Про­фес­сор Лу­и­джи Мар­ти­но, изу­чав­ший остан­ки свя­ти­те­ля, пи­шет в от­че­те об ис­сле­до­ва­нии мо­щей, что на ко­стях «най­де­ны пе­ре­ло­мы на тех ме­стах, где они долж­ны быть во вре­мя гру­бой экс­гу­ма­ции, в свя­зи с тем, что мо­ря­ки спе­ши­ли»[55]. Так­же про­фес­сор от­ме­тил, что ско­рее все­го во вре­мя транс­пор­ти­ров­ки остан­ков «на ко­стях воз­ник­ли об­шир­ные по­вре­жде­ния, вы­зван­ные вза­им­ным тре­ни­ем по всей ве­ро­ят­но­сти из-за то­го, что ко­сти бы­ли вме­сте за­вер­ну­ты в за­щит­ный ма­те­ри­ал»[56].

Так­же ита­льян­цы взя­ли несколь­ко круп­ных оскол­ков сар­ко­фа­га свя­то­го, ко­то­рые, как ве­ли­кая свя­ты­ня, поз­же бы­ли вмон­ти­ро­ва­ны «в пре­сто­лы мно­гих хра­мов Ита­лии»[57]. Осмотр дан­ных фраг­мен­тов поз­во­ля­ет с уве­рен­но­стью го­во­рить о том, что лже­гроб­ни­ца, вы­став­ля­е­мая в Де­м­ре, не со­от­вет­ству­ет цве­ту, раз­ме­рам и ма­те­ри­а­лу на­сто­я­ще­го сар­ко­фа­га. Вот по­че­му мы с уве­рен­ность мо­жем утвер­ждать, что до на­ше­го вре­ме­ни гроб свя­ти­те­ля Ни­ко­лая не со­хра­нил­ся.

Бы­ло ре­ше­но, что бес­цен­ный груз на борт возь­мет ко­ман­да, в ко­то­рой со­сто­ял Мат­фей. Ка­пи­тан вы­бран­но­го суд­на и его ко­ман­да по­кля­лись, что они обес­пе­чат пол­ную со­хран­ность мо­щей Свя­то­го Ни­ко­лая и не бу­дут пред­при­ни­мать ка­ких-ли­бо дей­ствий «без об­ще­го ре­ше­ния всех участ­ни­ков»[58] экс­пе­ди­ции. Как ска­за­но в Тро­иц­ком спис­ке жи­тия, два мо­на­ха из хра­ма оста­лись в Ми­рах, а двое под­ня­лись на борт «и идо­ста с мо­щь­ми свя­та­го Ни­ко­лы и по­и­до­ша в Бар град»[59].

Как толь­ко ита­льян­цы «раз­ме­сти­ли мо­щи с ве­ли­ким бла­го­го­ве­ни­ем в очень ма­лень­ком де­ре­вян­ном ящи­ке»[60] и на­ча­ли от­да­лять­ся от бе­ре­га, они уви­де­ли бе­гу­щих к бе­ре­гу мо­ря жи­те­лей Мир, ко­то­рые ры­да­ли и бро­са­лись в мо­ре, хва­та­лись за вес­ла с кри­ка­ми: «От­дай­те от­ца на­ше­го и гос­по­ди­на на­ше­го!»[61]. Ба­рий­цы пы­та­лись «успо­ко­ить» мест­ных жи­те­лей тем, что им остал­ся гроб, пол­ный свя­той вла­ги от мо­щей свя­ти­те­ля, и чу­до­твор­ная ико­на свя­то­го Ни­ко­лая. «Те­перь во­ля его уй­ти от­сю­да, чтобы и дру­гия ча­сти ми­ра про­све­щать»[62]. Жи­те­ли Мир вер­ну­лись в ограб­лен­ный храм и об­на­ру­жи­ли, что неко­то­рая часть оста­ва­лась по­гру­жен­ной в ми­ро. Опа­са­ясь но­вых на­па­де­ний и гра­бе­жей, они при­ня­ли ре­ше­ние сно­ва со­крыть свя­тые остан­ки под пол, что и бы­ло вы­пол­не­но. Воз­мож­но, для то­го чтобы предот­вра­тить по­сле­ду­ю­щие по­пыт­ки хи­ще­ния мо­щей и за­пу­тать бу­ду­щих свя­то­тат­цев, мест­ные жи­те­ли ре­ши­ли вы­ста­вить у хра­ма по­вре­жден­ный сар­ко­фаг, взя­тый с «цар­ско­го некро­по­ля, рас­по­ло­жен­но­го вдоль до­ро­ги в порт Ан­дри­а­ке»[63]. Они вы­да­ва­ли его за гроб свя­то­го Ни­ко­лая, ограб­лен­ный ба­рий­ца­ми, внутрь ко­то­ро­го по­ста­ви­ли со­суд с ми­ром от мо­щей свя­ти­те­ля Ни­ко­лая. Этот об­ман на­шел про­дол­же­ние и в на­ше вре­мя. Дан­ный сар­ко­фаг до сих пор де­мон­стри­ру­ют в хра­ме-му­зее совре­мен­но­го го­ро­да Де­м­ре, вы­да­вая за на­сто­я­щую гроб­ни­цу Ни­ко­лая Чу­до­твор­ца. Ар­хео­ло­ги­че­ские ис­сле­до­ва­ния по­ка­за­ли, что свя­ти­тель не мог быть за­хо­ро­нен или пе­ре­за­хо­ро­нен в дан­ной га­ле­рее и в сар­ко­фа­ге, ра­нее при­над­ле­жав­шем языч­ни­ку.

Во-пер­вых, стро­е­ние, где на­хо­дит­ся лже­гроб­ни­ца Ни­ко­лая Чу­до­твор­ца, от­но­сит­ся к VIII в. Это не со­гла­су­ет­ся с вы­во­да­ми о том, что в V-VI вв. над за­хо­ро­не­ни­ем свя­то­го бы­ла воз­двиг­ну­та ча­сов­ня, со­хра­нен­ная при ре­кон­струк­ции ком­плек­са в VIII в.

Во-вто­рых, ана­лиз пла­на церк­ви VIII в. в Ми­рах и спо­соб ка­мен­ной клад­ки по­ка­зы­ва­ют, что че­ты­ре ни­ши юж­ной га­ле­реи Ни­ко­ла­ев­ско­го хра­ма ра­нее слу­жи­ли ок­на­ми об­ход­ной га­ле­реи или при­тво­ра церк­ви. В про­тив­ном слу­чае свет не про­ни­кал бы в дан­ные по­ме­ще­ния, а бла­го­го­вей­ное от­но­ше­ние к мо­щам свя­ти­те­ля Ни­ко­лая не поз­во­ли­ло бы раз­ме­стить ра­ку с мо­ща­ми в окон­ном про­еме при­тво­ра хра­ма.

В-тре­тьих, бо­га­то укра­шен­ная раз­лич­ны­ми изо­бра­же­ни­я­ми гроб­ни­ца вряд ли бы­ла бы со­хра­не­на в пе­ри­од ико­но­бр­че­ства.

Воз­ра­же­ния оп­по­нен­тов, сто­рон­ни­ков ис­тин­но­сти хра­ня­ще­го­ся в хра­ме в Де­м­ре сар­ко­фа­га, без­осно­ва­тель­ны. Так, сле­ды внут­ри гроб­ни­цы яко­бы от ис­хо­дя­ще­го от свя­тых мо­щей ми­ра не мог­ли быть остав­ле­ны ман­ной. В хро­ни­ках го­во­рит­ся о том, что гроб Ни­ко­лая Чу­до­твор­ца был «по­лон свя­той вла­ги»[64], а сле­ды на стен­ках экс­по­ни­ру­е­мой в Ни­коль­ском хра­ме гроб­ни­цы не до­сти­га­ют и чет­вер­ти объ­е­ма. Про­зрач­ная жид­кость, вы­де­ля­е­мая до сих пор остан­ка­ми свя­ти­те­ля Ни­ко­лая, име­ет кон­си­стен­цию, «по­хо­жую на во­ду гор­но­го ис­точ­ни­ка»[65] и не остав­ля­ю­щую сле­дов на ка­мен­ном сар­ко­фа­ге в Ба­ри, сде­лан­ном из при­ве­зен­но­го из Мир Ли­кий­ских кам­ня.

Так­же до сих пор в Тур­ции па­лом­ни­кам и ту­ри­стам рас­ска­зы­ва­ют мест­ную ле­ген­ду о том, что «спе­ша­щие ита­льян­ские куп­цы уро­ни­ли несколь­ко ко­стей»[66], а поз­же «эти ча­сти­цы бы­ли за­бот­ли­во со­бра­ны… жи­те­ля­ми Мир»[67], сло­же­ны в ла­рец, «ко­то­рый вы­став­ля­ет­ся в му­зее Ан­та­лии»[68]. Это утвер­жде­ние яв­ля­ет­ся вы­дум­кой. На са­мом де­ле мо­щи нес­ли бе­реж­но, а ко­сти, вы­став­ля­е­мые как экс­по­нат в за­лах му­зея ар­хео­ло­гии, бы­ли по­да­ре­ны му­зею «некой ита­льян­кой в 1925 г.»[69] В 2004 г. про­фес­сор су­деб­ной па­то­ло­гии Фран­че­ско Ин­тро­на изу­чил ко­сти, экс­по­ни­ру­е­мые в му­зее Ан­та­лии, и при­шел к вы­во­ду, что дан­ные ко­сти не со­от­вет­ству­ют остан­кам, на­хо­дя­щим­ся в гроб­ни­цах Ба­ри и Ве­не­ции, и, бо­лее то­го, при­над­ле­жа­ли мо­ло­до­му че­ло­ве­ку. Толь­ко в 2011 г. экс­пер­та­ми ми­ни­стер­ства ту­риз­ма Тур­ции ко­сти, вы­став­ляв­ши­е­ся в Ан­та­лии как остан­ки Но­эль Ба­бы(3), бы­ли при­зна­ны под­дель­ны­ми. В свя­зи с этим они уда­ле­ны из экс­по­зи­ции му­зея.

Ко­раб­ли про­шли еще око­ло че­тыр­на­дца­ти миль до ост­ро­ва Ме­ги­сти(4). Да­лее, прой­дя око­ло пя­ти миль, они бы­ли вы­нуж­де­ны из-за уси­лив­ше­го­ся вет­ра при­бли­зить­ся в на­прав­ле­нии Па­тар(5), го­ро­да, где ро­дил­ся Свя­той Ни­ко­лай. Од­на­ко бу­ря и всё еще от­но­си­тель­ная бли­зость к Ми­рам за­ста­ви­ли ба­рий­цев снять­ся с яко­ря и при­швар­то­вать­ся в бух­те у Пер­дик­кеи(6) в трех ми­лях пу­ти. Из­му­чен­ные непо­го­дой мо­ря­ки ре­ши­ли, что свя­ти­тель не да­ет бла­го­сло­ве­ния на пу­те­ше­ствие. Неко­то­рые из мо­ря­ков пред­ло­жи­ли оста­вить мо­щи в Па­та­рах или вер­нуть в Ми­ры. Один из чле­нов ко­ман­ды пред­по­ло­жил, что часть мо­щей мог­ла быть по­хи­ще­на во вре­мя под­ня­тия мо­щей в хра­ме в Ми­рах. Ко­ман­ди­ры ко­раб­лей с этим со­гла­си­лись и ре­ши­ли со­брать всех участ­ни­ков ком­па­нии, обя­зав по­клясть­ся на Еван­ге­лии, что не спря­та­ли у се­бя ча­стиц от свя­тых мо­щей Ни­ко­лая Чу­до­твор­ца. Пя­те­ро из мо­ря­ков при­зна­лись в ута­и­ва­нии неко­то­рой ча­сти остан­ков свя­то­го при из­вле­че­нии их из сар­ко­фа­га в Ми­рах. Так, «Гри­мо­альд со­знал­ся, что при­сво­ил два зу­ба»[70] свя­то­го. «Тут все от­да­ли свое об­рат­но и вос­пол­ни­ли все чле­ны, каж­дый при­не­ся, что взял»[71]. Утром бу­ря улег­лась, и ве­тер по­ме­нял­ся на бла­го­при­ят­ный для пла­ва­ния. Ба­рий­цы по­ня­ли, что их свя­щен­ный долг — до­ста­вить в Ба­ри мо­щи свя­то­го в це­ло­сти.

Ко­гда ко­раб­ли, прой­дя 75 миль, 18 ап­ре­ля 1087 г. до­стиг­ли Тра­хей­ско­го за­ли­ва(7), один из мо­ря­ков по име­ни Ди­се­гий ска­зал, что ви­дел во сне свя­то­го, ко­то­рый ска­зал ему: «Не бой­тесь ни­ка­ких непри­я­те­лей. по про­ше­ствии два­дца­ти дней все мы бу­дем уже в го­ро­де Ба­ри»[72]. По­сле про­дол­жи­тель­но­го пу­те­ше­ствия под ве­чер они до­стиг­ли ост­ро­ва Ми­лос, где им был дан доб­рый знак в ви­де сме­лой пти­цы. Ре­ши­ли со­ору­дить до­стой­ный вре­мен­ный ков­чег, «чтобы раз­ме­стить в нем свя­щен­ные остан­ки»[73], что бы­ло и сде­ла­но. Ра­ка пред­став­ля­ла из се­бя неболь­шой ящик, устлан­ный дра­го­цен­ной тка­нью, при­об­ре­тен­ной в Ан­тио­хии.

В вос­кре­се­нье утром, 9 мая, на бе­рег бы­ло от­прав­ле­но несколь­ко ло­док с це­лью со­об­щить ду­хо­вен­ству и жи­те­лям го­ро­да о при­бы­тии мо­щей Ве­ли­ко­го свя­то­го. Во вто­рой по­ло­вине дня но­вость о свя­тыне «по­верг­ла весь го­род в смя­те­ние и вос­торг. На­се­ле­ние всех воз­рас­тов и обо­их по­лов сте­ка­лось в порт»[74], чтобы стать сви­де­те­лем чрез­вы­чай­но­го со­бы­тия. В это вре­мя в го­ро­де от­сут­ство­вал гла­ва го­ро­да гер­цог Род­жер, и ар­хи­епи­скоп Ур­сус(8), и мо­ря­ки от­ка­за­лись до­ве­рить остан­ки свя­ти­те­ля мел­ким вель­мо­жам. Ду­хо­вен­ство ре­ши­ло по­ло­жить мо­щи в со­бо­ре, но, по сло­вам мо­ря­ков, они обе­ща­ли вме­сте с тем, что воз­двиг­нут и до­стой­ную свя­то­го цер­ковь на тер­ри­то­рии Ка­та­па­нии[75]. Боль­шин­ство одоб­ри­ло обе­ща­ние смель­ча­ков, дру­гие же, воз­мож­но, под­стре­ка­е­мые мест­ным ду­хо­вен­ством, пред­ла­га­ли по­ме­стить мо­щи свя­ти­те­ля Ни­ко­лая в го­род­ском со­бо­ре. Же­лая мир­ным пу­тем устра­нить раз­но­гла­сия, на­сто­я­тель го­род­ско­го мо­на­сты­ря свя­то­го Бе­не­дик­та Илия убе­дил ка­пи­та­нов раз­ме­стить те­ло свя­то­го в церк­ви его мо­на­сты­ря под на­блю­де­ни­ем во­ору­жен­ной охра­ны, по­ка не бу­дет при­ня­то окон­ча­тель­ное ре­ше­ние ка­са­тель­но ме­ста по­сто­ян­но­го пре­бы­ва­ния остан­ков свя­ти­те­ля Ни­ко­лая. Под звон ко­ло­ко­лов всех го­род­ских хра­мов, мо­щи свя­ти­те­ля Ни­ко­лая бы­ли пе­ре­не­се­ны в цер­ковь Иоан­на Пред­те­чи бе­не­дик­тин­ско­го мо­на­сты­ря, «где на­хо­ди­лись в те­че­ние трех дней»[76]. Сра­зу по­сле при­бы­тия мо­щей свя­то­го угод­ни­ка «от них по­тек­ли мно­го­чис­лен­ные ис­це­ле­ния»[77]. 12 мая 1087 г. в го­род по­спеш­но при­был ар­хи­епи­скоп Ур­сул и ве­лел пе­ре­не­сти мо­щи в го­род­ской со­бор. Но вол­не­ние на­ро­да и во­ору­жен­ная стыч­ка меж­ду на­се­ле­ни­ем и вой­ском ар­хи­епи­ско­па, в хо­де ко­то­рой по­гиб­ло два че­ло­ве­ка, вы­ну­ди­ли Ур­су­ла от­ка­зать­ся от этой идеи. Меж­ду тем мо­ря­ки в со­про­вож­де­нии на­ро­да вы­нес­ли мо­щи Угод­ни­ка Бо­жия и по­ста­ви­ли их в церк­ви свя­то­го му­че­ни­ка Ев­ста­хия на тер­ри­то­рии Ка­та­па­ни, двор «ко­то­рой то­гда уже при­над­ле­жал гер­цо­гу Род­же­ру, поль­зо­вал­ся пра­ва­ми па­тро­нат­ства,.. и за­ви­сел от граж­дан­ской вла­сти»[78]. Бла­го­да­ря это­му раз­до­ры утих­ли. Ар­хи­епи­скоп дал раз­ре­ше­ние стро­ить но­вый храм. Ку­ри­ро­вать стро­и­тель­ство бы­ло по­ру­че­но аб­ба­ту Илие. 8 июля 1087 г. на­ча­лось мас­штаб­ное стро­и­тель­ство но­вой церк­ви в честь свя­ти­те­ля Ни­ко­лая, для че­го при­шлось сне­сти несколь­ко стро­е­ний, в том чис­ле и несколь­ко церк­вей.

Через два го­да[79] стро­и­тель­ство хра­ма бы­ло окон­че­но. К это­му же вре­ме­ни для мо­щей свя­ти­те­ля бы­ла при­го­тов­ле­на «ра­ка се­реб­ря­ная по­зла­щен­ная»[80], «укра­шен­ная дра­го­цен­ны­ми кам­ня­ми»[81]. 1 ок­тяб­ря 1089 г. по при­гла­ше­нию ар­хи­епи­ско­па Илии Па­па Рим­ский Ур­бан II «вло­жил мо­щи свя­то­го в се­реб­ря­ную ра­ку»[82] и пе­ре­нес их в цер­ковь, на­хо­дя­щу­ю­ся в крип­те стро­я­ще­го­ся со­бо­ра(9). То­гда же Па­па Ур­бан на­зна­ча­ет на 1090 г. пер­вое празд­но­ва­ние пе­ре­не­се­ния мо­щей, а в 1092 го­ду этот празд­ник по­яв­ля­ет­ся на Ру­си[83]. Здесь об­ра­ща­ет на се­бя вни­ма­ние тот факт, что цер­ков­ное вос­по­ми­на­ние о пе­ре­не­се­нии мо­щей, учре­жден­ное уже За­пад­ной Ка­то­ли­че­ской цер­ко­вью, на­шло свое ме­сто и в рус­ской пра­во­слав­ной тра­ди­ции(10). Гре­че­ская Пра­во­слав­ная цер­ковь не хра­нит па­мять об этом со­бы­тии: «В ле­то­пи­сях и па­мят­ни­ках Гре­ко-во­сточ­ной церк­ви и в част­но­сти Ви­зан­тии до­се­ле не най­де­но из­ве­стий о пе­ре­не­се­нии мо­щей свя­ти­те­ля Ни­ко­лая из Мир Ли­кий­ских в го­род Бар»[84].

Сла­ва о чу­де­сах и ис­це­ле­ни­ях, про­ис­хо­див­ших от мо­щей свя­ти­те­ля Ни­ко­лая, быст­ро раз­нес­лась по всей Ев­ро­пе. Мно­гие хра­мы, мо­на­сты­ри и пра­ви­те­ли пы­та­лись за­вла­деть ча­сти­цей мо­щей Свя­то­го. Осу­ществ­ляя бо­га­тые по­жерт­во­ва­ния, мно­гие рас­счи­ты­ва­ли на пе­ре­да­чу ча­сти­цы мо­щей.

Так, в 1092 г. во вре­мя оче­ред­но­го по­се­ще­ния Апу­лии ба­рон Ви­льям Пан­тулф[85] по­лу­ча­ет в дар от ба­рий­цев «зуб ве­ли­ко­го му­жа»[86] и два оскол­ка от сар­ко­фа­га свя­ти­те­ля Ни­ко­лая из Мир Ли­кий­ских, ко­то­рые ве­зет к се­бе на ро­ди­ну в Ан­глию. Од­на­ко ба­рий­цы, пом­ня о слу­чае с кра­жей фраг­мен­тов те­ла Свя­то­го при под­ня­тии его из гроб­ни­цы в Ми­рах Ли­кий­ских и даль­ней­ших пре­пят­стви­ях в пла­ва­нии до пол­но­го воз­вра­та по­хи­щен­но­го, как пра­ви­ло, от­ка­зы­ва­ли в пе­ре­да­че ча­стиц мо­щей. Это спро­во­ци­ро­ва­ло неод­но­крат­ные по­пыт­ки кра­жи ча­сти мо­щей уже из Ба­ри.

До нас до­шло несколь­ко за­фик­си­ро­ван­ных пре­ступ­ле­ний, свя­зан­ных со свя­то­тат­ством. Один ры­царь

по име­ни Хри­сто­фор, ко­то­рый участ­во­вал в ор­га­ни­за­ции пе­ре­но­са мо­щей свя­ти­те­ля Ни­ко­лая, «тай­но спря­тал в ру­ка­ве часть от реб­ра свя­ти­те­ля»[87]. По­сле это­го он за­боле­ва­ет и уда­ля­ет­ся в мо­на­стырь, ку­да жерт­ву­ет по­хи­щен­ную ча­сти­цу.

В 1090 г. некий Сте­фан, пев­чий недав­но (1020 г.) ос­но­ван­но­го мо­на­сты­ря го­ро­да Ан­же, по по­ве­ле­нию пра­ви­те­ля го­ро­да и аб­ба­та мо­на­сты­ря, «сняв с се­бя мо­на­ше­скую одеж­ду, по­се­лил­ся в Ба­ри и устро­ил­ся на ра­бо­ту пис­цом»[88]. Вой­дя в до­ве­рие к мест­ным слу­жи­те­лям церк­ви свя­ти­те­ля Ни­ко­лая, он со­вер­шил кра­жу ча­сти дес­ни­цы, по­ме­щен­ную в бо­га­то укра­шен­ный се­реб­ря­ный ре­ликва­рий. Об­на­ру­жив от­сут­ствие свя­ты­ни, ба­рий­цы по­сла­ли гон­цов по всей Ита­лии и Си­ци­лии для предот­вра­ще­ния пе­ре­ме­ще­ния свя­ты­ни во Фран­цию. Гра­ни­цы пе­ре­кры­ли, и Сте­фан был вы­нуж­ден скры­вать­ся. Он из­влек мо­щи из ре­ликва­рия, а се­реб­ро про­дал. Но вско­ре он был за­дер­жан у го­ро­да Ве­но­за, а мо­щи пе­ре­да­ны в мо­на­стырь Свя­той Тро­и­цы.

По­сле это­го бы­ло ре­ше­но со­крыть остан­ки свя­то­го и пре­кра­тить к ним до­ступ. Мест­ное пре­да­ние со­об­ща­ет, что свя­ти­тель Ни­ко­лай явил­ся во сне од­но­му мо­на­ху и ска­зал: «Бла­го­во­ле­ни­ем все­силь­но­го Бо­га я при­шел к Вам в го­род Бар; те­перь я хо­чу, чтобы мо­щи мои бы­ли по­ло­же­ны под пре­сто­лом»[89]. Во­ля свя­то­го Угод­ни­ка Бо­жия бы­ла ис­пол­не­на — его мо­щи бы­ли по­ло­же­ны под пре­стол, где на­хо­дят­ся и в на­сто­я­щее вре­мя.

В кон­це пер­во­го ты­ся­че­ле­тия ре­ли­ги­оз­ное по­чи­та­ние Ни­ко­лая Чу­до­твор­ца в Ве­не­ции бы­ло на уровне по­чи­та­ния апо­сто­ла Мар­ка, мо­щи ко­то­ро­го 31 ян­ва­ря 829 г. бы­ли при­ве­зе­ны из Алек­сан­дрии. В то вре­мя Ве­не­ция пре­тен­до­ва­ла на еди­но­лич­ный кон­троль в Адри­а­ти­че­ском мо­ре. Мест­ная знать дав­но по­ду­мы­ва­ла при­об­ре­сти те­ло по­кро­ви­те­ля мор­ских пу­те­ше­ствий, чтобы под­черк­нуть свой по­ли­ти­че­ский и во­ен­ный ста­тус, а так­же по­зи­ци­о­ни­ро­ва­ние се­бя как ре­ли­ги­оз­но­го цен­тра. По всей ви­ди­мо­сти, ве­не­ци­ан­цы не сми­ри­лись с тем, что ба­рий­цы опе­ре­ди­ли их в Ми­рах. В Ве­не­ции за­яви­ли, что при­не­сен­ные в Ба­ри «мо­щи епи­ско­па Мир в Ли­кии не яв­ля­ют­ся це­лым те­лом это­го про­слав­лен­но­го свя­то­го»[90]. В 1099 г. Ве­не­ция ре­ши­ла при­нять уча­стие в Кре­сто­вом по­хо­де, ко­то­рый «па­па про­по­ве­дал в 1095 г. в Клер­мон­те»[91]. Участ­ни­ки по­хо­да со­би­ра­лись на мо­лит­ву в церк­ви свя­то­го Ни­ко­лая на ост­ро­ве Ли­до. В тор­же­ствен­ной мо­лит­ве к свя­ти­те­лю Ни­ко­лаю епи­скоп Эн­ри­ко Кон­та­ри­ни про­сит свя­то­го бла­го­сло­вить этот «по­ход и ока­зать по­мощь в при­об­ре­те­нии его свя­то­го те­ла»[92]. Это сви­де­тель­ству­ет о том, что из­на­чаль­но по­ход за­ду­мы­вал­ся как пу­те­ше­ствие за мо­ща­ми свя­то­го Ни­ко­лая.

30 мая 1099 г.[93], через несколь­ко дней по­сле бит­вы с пи­зан­ца­ми у ост­ро­ва Ро­дос, ве­не­ци­ан­цы при­бы­ли к Ли­кии. Здесь со­про­вож­дав­ший их епи­скоп Эн­ри­ко Кон­та­ри­ни, по­мо­лив­шись, при­ка­зы­ва­ет ка­пи­та­нам ко­раб­лей при­швар­то­вать­ся в бух­те неда­ле­ко от Мир. Немно­гие жи­те­ли Мир, узнав об огром­ной во­ору­жен­ной эс­кад­ре, бе­гут из го­ро­да в го­ры. Вы­са­див­шись на бе­рег, боль­шой от­ряд сол­дат идет пря­мо в храм, где «за­хва­ти­ли толь­ко че­ты­рех сто­ро­жей церк­ви»[94]. В от­вет на рас­спро­сы о том, где ле­жит те­ло свя­то­го Ни­ко­лая, мо­на­хи по­ка­за­ли сло­ман­ный сар­ко­фаг у сте­ны, из ко­то­ро­го яко­бы де­ся­ти­ле­ти­ем ра­нее «ба­ряне взя­ли часть мо­щей»[95]. Обыс­кав гроб­ни­цу, ве­не­ци­ан­цы не на­шли в ней мо­щей, а толь­ко во­ду и мас­ло. Разъ­ярен­ные сол­да­ты ста­ли кру­шить цер­ковь. Епи­скоп Эн­ри­ко Кон­та­ри- ни, по­ни­мая, что по­ис­ки не при­но­сят ре­зуль­та­та, от­дал при­каз до­пра­ши­вать мо­на­хов церк­ви об ис­тин­ном ме­сте мо­щей Ни­ко­лая Чу­до­твор­ца. Не вы­дер­жав пы­ток, один из сто­ро­жей, «чрез­мер­но му­чи­мый»[96], по­про­сил пе­ре­дать епи­ско­пу, что он го­тов от­крыть тай­ну, «пла­чев­ную для гре­ков и веч­но­па­мят­ную для ве­не­ци­ан­цев»[97]. Мо­нах ука­зал на ал­тарь свя­то­го Иоан­на. Там хра­ни­лись мо­щи двух свя­тых — Ни­ко­лая и свя­щен­но­му­че­ни­ка Фе­о­до­ра[98], «пред­мест­ни­ков бла­жен­но­го Ни­ко­лая»[99]. Тут же ал­тарь был раз­ру­шен, и из­вле­че­ны три ки­па­рис­ных ящи­ка, ко­то­рые сей­час же от­нес­ли на га­ле­ры ве­не­ци­ан­цев.

Часть от­ря­да за­дер­жа­лась в хра­ме, осмат­ри­вая его для воз­мож­но­го ограб­ле­ния, и «по­чув­ство­ва­ла чу­дес­ный аро­мат»[100]. Неко­то­рые из мест­ных жи­те­лей вспом­ни­ли, что мест­ный ар­хи­епи­скоп в дни па­мя­ти свя­ти­те­ля Ни­ко­лая со­вер­шал бо­го­слу­же­ние не в при­де­ле Чу­до­твор­ца, а «по­ста­вив тре­нож­ник на ров­ном ме­сте над те­лом свя­то­го»[101] в дру­гом по­ме­ще­нии хра­мо­во­го ком­плек­са. Уви­дев на сво­де ком­на­ты ико­ну свя­ти­те­ля Ни­ко­лая, кре­сто­нос­цы по­ня­ли, где на­хо­дят­ся мо­щи ве­ли­ко­го Чу­до­твор­ца.

Ве­не­ци­ан­цы, вер­нув­шись с ко­раб­лей, вскры­ли несколь­ко уров­ней по­ла и об­на­ру­жи­ли спек­шу­ю­ся «смесь ме­тал­ла и би­ту­ма»[102], со­дер­жа­щую в се­бе свя­тые мо­щи. По­сколь­ку ба­рий­цы две­на­дцать лет на­зад за­бра­ли боль­шую часть мо­щей из гроб­ни­цы, ми­ро, обиль­но ис­то­чав­ше­е­ся ра­нее, вы­де­ля­лось в со­всем ма­лых объ­е­мах. За го­ды на­хож­де­ния в гроб­ни­це и под вли­я­ни­ем осо­бен­но­стей кли­ма­та юж­но­го ре­ги­о­на ман­на вы­сох­ла и при­об­ре­ла твер­дую кри­стал­ли­че­скую кон­си­стен­цию. Епи­скоп Эн­ри­ко Кон­та­ри­ни вы­нуж­ден был вы­ла­мы­вать ко­сти свя­то­го, что при­во­ди­ло к их дроб­ле­нию. Не имея до­стой­но­го ков­че­га для мо­щей, он сло­жил их в свой го­лов­ной убор. С мо­ща­ми ле­жал ме­да­льон, над­пись на ко­то­ром гла­си­ла: «Здесь по­ко­ит­ся ве­ли­кий Ни­ко­лай, слав­ный чу­де­са­ми на зем­ле и на мо­ре»[103].

Эн­ри­ко Кон­та­ри­ни по­слал в храм один из ящи­ков с ал­та­ря свя­то­го Иоан­на с сот­ней зо­ло­тых монет, для «устра­не­ния ущер­ба, на­не­сен­но­го хра­му»[104]. По окон­ча­нии кре­сто­во­го по­хо­да ко­раб­ли, прой­дя око­ло по­лу­то­ра ты­сяч миль, при­бы­ли в Ве­не­цию 6 де­каб­ря 1101 г. По­сле тор­же­ствен­ной встре­чи эс­кад­ры мо­щи свя­ти­те­ля Ни­ко­лая бы­ли по­ло­же­ны в хо­ро­шо охра­ня­е­мой башне «ма­лой церк­ви, что на бе­ре­гу»[105]. Опа­са­ясь за со­хран­ность мо­щей, ве­не­ци­ан­цы вы­ста­ви­ли уси­лен­ную охра­ну. Поз­же, в 1628 г.[106], мо­щи раз­ме­сти­ли над пре­сто­лом в хра­ме свя­ти­те­ля Ни­ко­лая в бе­не­дик­тин­ском мо­на­сты­ре на ост­ро­ве Ли­до.

Ба­рий­цы все­гда за­яв­ля­ли о том, что те­ло свя­ти­те­ля на­хо­дит­ся у них. На про­дол­же­нии по­чти вось­ми с по­ло­ви­ной ве­ков с мо­мен­та по­ло­же­ния мо­щей свя­ти­те­ля Ни­ко­лая в ка­мен­ный сар­ко­фаг под пре­стол ниж­ней церк­ви в Ба­ри ни­кто не мог ви­деть мо­щей Чу­до­твор­ца, раз­ве толь­ко через ма­лень­кое круг­лое от­вер­стие под пре­сто­лом, и то лишь фраг­мент ко­стей. Из-за это­го пе­ри­о­ди­че­ски воз­ни­ка­ли со­мне­ния — «на­хо­дят­ся ли внут­ри гроб­ни­цы мо­щи, или хо­тя бы часть епи­ско­па Мир­ли­кий­ско­го?»[107] Ве­не­ци­ан­цы же, на­про­тив, же­лая уве­рить весь мир, что мо­щи на­хо­дят­ся на ост­ро­ве Ли­до, неод­но­крат­но от­кры­ва­ли ра­ку с мо­ща­ми:

— в 1134 г.[108] гроб­ни­цу вскры­ли для осви­де­тель­ство­ва­ния, в свя­зи с пе­ре­ме­ще­ни­ем в крип­ту ба­зи­ли­ки при до­же Ми­ке­ле Ви­та­ле II;

— 5 мая 1282[109] г. при до­же Джо­ван­ни Дан­до­ло;

— 3 мая 1347 г. за­сви­де­тель­ство­ва­ли «нетро­ну­тые остан­ки»[110];

— 11 ав­гу­ста 1399 г.[111]

— 13 ян­ва­ря 1449 г. бы­ло про­из­ве­де­но вскры­тие ра­ки, в хо­де ко­то­ро­го за­сви­де­тель­ство­ва­но ис­те­че­ние жид­ко­сти от мо­щей[112];

— 25 мая 1634 г. под­твер­ди­ли на­ли­чие те­ла свя­то­го Ни­ко­лая Ве­ли­ко­го, и пе­ре­ло­жи­ли гро­бы в мра­мор­ный сар­ко­фаг над ал­та­рем и за­сви­де­тель­ство­ва­ли, что мо­щи Ни­ко­лая чу­до­твор­ца пред­став­ля­ют из се­бя фраг­мен­ты ко­стей бе­ло­го цве­та[113].

— 17 сен­тяб­ря 1992 г. про­из­ве­де­на экс­пер­ти­за мо­щей с уча­сти­ем про­фес­со­ра Лу­и­джи Мар­ти­но, но об этом речь пой­дет ни­же.

В от­ли­чие от ра­ки свя­то­го в Ве­не­ции, его сар­ко­фаг в Ба­ри впер­вые был от­крыт в 1953 г. С 6 мая 1953 по 6 мая 1957 г.[114]про­из­во­ди­лись ка­пи­таль­ные ра­бо­ты по укреп­ле­нию стен ба­зи­ли­ки и скле­па. «По бла­го­сло­ве­нию па­пы Пия XII был от­крыт… сар­ко­фаг свя­ти­те­ля Ни­ко­лая; остан­ки его, ко­то­рые не от­кры­ва­лись с то­го дня, как по­ло­жил их в сар­ко­фаг па­па Ур­бан II, бы­ли тща­тель­но осви­де­тель­ство­ва­ны. На дне сар­ко­фа­га бы­ло до 2 см про­зрач­ной жид­ко­сти, по­хо­жей на во­ду гор­но­го ис­точ­ни­ка»[115]. Про­фес­сор Лу­и­джи Мар­ти­но был при­гла­шен в ка­че­стве экс­пер­та воз­гла­вить ко­мис­сию, про­во­див­шую ан­тро­по­мет­ри­че­ские и ан­тро­по­ло­ги­че­ские ис­сле­до­ва­ния остан­ков для «луч­ше­го по­ни­ма­ния об­ра­за свя­ти­те­ля Ни­ко­лая»[116].

В про­цес­се экс­пер­ти­зы бы­ли пред­при­ня­ты по­пыт­ки вос­ста­но­вить внеш­ность свя­ти­те­ля Ни­ко­лая. По ре­зуль­та­там ис­сле­до­ва­ния бы­ли сде­ла­ны сле­ду­ю­щие вы­во­ды:

— свя­той Ни­ко­лай упо­треб­лял пре­иму­ще­ствен­но твер­дую рас­ти­тель­ную пи­щу, имел рост око­ло 167 сан­ти­мет­ров[117];

— «при­над­ле­жал к бе­лой ев­ро­пео­ид­ной сре­ди­зем­но­мор­ской ра­се, для ко­то­рой ха­рак­тер­ны сред­ний рост, смуг­лая ко­жа, вы­со­кий лоб»[118], что со­от­вет­ству­ет тра­ди­ци­он­ным ико­но­пис­ным изо­бра­же­ни­ям.

Бла­го­да­ря изу­че­нию остан­ков свя­то­го по­лу­че­но за­клю­че­ние о бо­лез­нях[119] свя­ти­те­ля и их при­чи­нах. Так, бы­ли под­твер­жде­ны дан­ные о тю­рем­ном за­клю­че­нии и пыт­ках свя­то­го[120].

В Ве­не­ции, в хра­ме Сан Ник­ко­ло дель Ли­до с сен­тяб­ря по но­ябрь 1992 г.[121] про­во­ди­лось оче­ред­ное осви­де­тель­ство­ва­ние мо­щей трех свя­ти­те­лей, при­ве­зен­ных из Мир в XII в., в том чис­ле и Ве­ли­ко­го Ни­ко­лая Чу­до­твор­ца. Ос­но­ва­ни­ем для про­ве­де­ния этой экс­пер­ти­зы ста­ло ис­сле­до­ва­ние остан­ков в Ба­ри, ко­то­рое под­твер­ди­ло их при­над­леж­ность свя­ти­те­лю Ни­ко­лаю. В свя­зи с этим изу­че­ние остан­ков, хра­ня­щих­ся на ост­ро­ве Ли­до, ста­ло осо­бен­но ак­ту­аль­ным. В ис­сле­до­ва­нии мо­щей при­нял уча­стие про­фес­сор Лу­и­джи Мар­ти­но, ко­то­рый воз­глав­лял экс­перт­ную груп­пу в Ба­ри в 1953 г.

Во вре­мя ра­бот бы­ло осви­де­тель­ство­ва­но три де­ре­вян­ных гро­ба, в од­ном из ко­то­рых на­хо­ди­лись мо­щи свя­ти­те­ля Ни­ко­лая Мир­ли­кий­ско­го. Сре­ди мо­щей в гроб­ни­це на­хо­ди­лись:

— фраг­мент сво­да че­ре­па, при­над­леж­ность ко­то­ро­го к дан­но­му ске­ле­ту не под­твер­жде­на. Кро­ме то­го, он не мог быть и ча­стью гла­вы Ни­ко­лая чу­до­твор­ца, так как «по­сле осви­де­тель­ство­ва­ния мо­щей в Ба­ри бы­ло из­вест­но, что це­лый че­реп свя­то­го на­хо­дит­ся там»[122]; тем­ный, плос­кий округ­лой фор­мы ка­мень с гре­че­ской над­пи­сью: «Ми­ро­то­чи­вые мо­щи сми­рен­но­го Ни­ко­лая»[123];

— со­суд с ми­ром;

— ста­рин­ные мо­не­ты раз­ных лет и про­чие пред­ме­ты(11).

В ре­зуль­та­те вскры­тия гроб­ни­цы бы­ли сде­ла­ны сле­ду­ю­щие вы­во­ды:

— ко­сти име­ют мно­го­чис­лен­ные над­ло­мы, воз­ник­шие в ре­зуль­та­те спеш­ки ба­рий­ских мо­ря­ков, а так­же гру­бых дей­ствий Мат­фея при из­вле­че­нии остан­ков из гроб­ни­цы в Ми­рах, и пред­став­ля­ют из се­бя «боль­шое ко­ли­че­ство (бо­лее пя­ти­сот) об­лом­ков се­ро­ва­то-бе­ло­го цве­та»[124];

— цвет мо­щей обу­слов­лен тем, что, ве­ро­ят­но, они «на­хо­ди­лись про­дол­жи­тель­ное вре­мя под воз­дей­стви­ем пря­мых сол­неч­ных лу­чей или со­хра­ня­лись в из­ве­сти»[125], что сде­ла­ло ко­сти бо­лее хруп­ки­ми и уяз­ви­мы­ми;

— на ле­вой пле­че­вой ко­сти и на ле­вой боль­шой бер­цо­вой ко­сти име­ют­ся сле­ды изъ­я­тия кост­но­го ма­те­ри­ла, воз­мож­но, это сле­ды уда­ле­ния неко­то­ро­го фраг­мен­та ко­сти для уста­нов­ки в ре­ликва­рии и мо­ще­ви­ке[126], что сви­де­тель­ству­ет о при­над­леж­но­сти остан­ков «ве­ли­кой лич­но­сти»[127];

— «бе­лые ко­сти, на­хо­дя­щи­е­ся в Ли­до в Ве­не­ции, со­от­вет­ству­ют недо­ста­ю­щим ча­стям ске­ле­та в Ба­ри»[128], что со­гла­су­ет­ся с ис­то­ри­че­ским фак­том пе­ре­не­се­ния мо­щей из Мир Ли­кий­ских в Ба­ри в кон­це XI в. и в Ве­не­цию в XII в., а так­же под­твер­жда­ет под­лин­ность са­мих остан­ков свя­ти­те­ля Ни­ко­лая.

Ве­не­ция и Ба­ри, оспа­ри­вая вла­де­ние мо­ща­ми свя­ти­те­ля Ни­ко­лая у Мир Ли­кий­ских, пре­сле­до­ва­ли не толь­ко ре­ли­ги­оз­ные, но и вполне свет­ские це­ли — утвер­жде­ние гос­под­ства и пре­сти­жа на Адри­а­ти­че­ском мо­ре. В Сред­ние ве­ка оно яв­ля­лось мор­ски­ми во­ро­та­ми в сред­нюю и се­вер­ную Ев­ро­пу, через ко­то­рые шли то­ва­ры, ору­жие и бо­гат­ства. Имея в го­ро­де мо­щи по­кро­ви­те­ля мор­ских пу­те­ше­ствий, жи­те­ли об­ре­та­ли не толь­ко мо­лит­вен­ни­ка пе­ред Бо­гом, но и мощ­ный сим­вол вла­сти, что для ре­ли­ги­оз­но-по­ли­ти­че­ских взгля­дов то­го вре­ме­ни бы­ло де­лом че­сти.

Изу­че­ние оте­че­ствен­ной и за­ру­беж­ной на­уч­ной ли­те­ра­ту­ры по­ка­за­ло, что, несмот­ря на зна­чи­тель­ный ин­те­рес ис­то­ри­ков и бо­го­сло­вов к рас­смат­ри­ва­е­мой на­ми те­ме, ин­те­ре­су­ю­щая нас сфе­ра в це­лом оста­лась вне вни­ма­ния уче­ных. В дан­ной ра­бо­те мы про­ана­ли­зи­ро­ва­ли и по­ка­за­ли един­ство раз­лич­ных тек­стов в опи­са­нии ис­то­рии мо­щей Ни­ко­лая Чу­до­твор­ца; пред­при­ня­ли по­пыт­ку си­сте­ма­ти­зи­ро­вать и рас­смот­реть в хро­но­ло­ги­че­ском по­ряд­ке фак­ты о пе­ре­не­се­нии мо­щей свя­ти­те­ля Ни­ко­лая, опи­сан­ные в сред­не­ве­ко­вых хро­ни­ках; со­по­ста­ви­ли ин­фор­ма­цию из пись­мен­ных ис­точ­ни­ков с ар­хео­ло­ги­че­ски­ми ис­сле­до­ва­ни­я­ми и по­ли­ти­че­ской об­ста­нов­кой в Ве­не­ции, Ба­ри и Ли­кии ис­сле­ду­е­мых ве­ков. Все вы­ше­из­ло­жен­ное име­ет боль­шое зна­че­ние для до­ка­за­тель­ства те­зи­са о без­аль­тер­на­тив­ной ис­тин­но­сти со­бы­тий в рас­смот­рен­ных текстах.

На ос­но­ва­нии ар­хео­ло­ги­че­ских ис­сле­до­ва­ний и ана­ли­за хро­ник, по­вест­ву­ю­щих о пе­ре­не­се­нии остан­ков в Ба­ри и Ве­не­цию, в дан­ной ра­бо­те бы­ло опре­де­ле­но ме­сто пер­во­на­чаль­но­го за­хо­ро­не­ния ве­ли­ко­го Чу­до­твор­ца, где поз­же ба­рий­цы и ве­не­ци­ан­цы об­ре­ли свя­тые мо­щи Ни­ко­лая Мир­ли­кий­ско­го. Так­же бы­ло опро­верг­ну­то рас­про­стра­нен­ное мне­ние о гроб­ни­це, в ко­то­рой яко­бы был по­хо­ро­нен свя­ти­тель.

В ре­зуль­та­те мы смог­ли крат­ко, но мак­си­маль­но точ­но из­ло­жить ис­то­рию мо­щей свя­ти­те­ля Ни­ко­лая, а так­же кон­кре­ти­зи­ро­вать ин­фор­ма­цию об ис­то­ри­че­ских лич­но­стях и гео­гра­фи­че­ских на­зва­ни­ях, упо­мя­ну­тых в свя­зи с пред­ме­том раз­би­ра­е­мой на­ми те­мы. Ана­лиз ис­точ­ни­ков и ана­то­ми­че­ских ис­сле­до­ва­ний про­де­мон­стри­ро­вал нам един­ство и непро­ти­во­ре­чи­вость из­ло­же­ния хро­но­ло­гии со­бы­тий.

Диакон Дионисий Куприченков
При­ме­ча­ния

[1] «Из­бра­ние свя­ти­те­ля Ни­ко­лая ар­хи­епи­ско­пом го­ро­да Ми­ры от­но­сит­ся при­бли­зи­тель­но к 300 г.» (Бу­га­ев­ский А.В., Вла­ди­мир Зо­рин, ар­хим. Свя­ти­тель Ни­ко­лай, ар­хи­епи­скоп Мир Ли­кий­ских, Ве­ли­кий Чу­до­тво­рец: его жизнь, по­дви­ги и чу­до­тво­ре­ния, из­ло­жен­ные по древним гре­че­ским, ла­тин­ским и сла­вян­ским ру­ко­пи­сям (да­лее — Свя­ти­тель Ни­ко­лай, ар­хи­епи­скоп Мир Ли­кий­ские, Ве­ли­кий Чу­до­тво­рец…). М. 2001. С. 18). Свя­ти­тель был схва­чен, под­верг­нут пыт­кам и бро­шен в тем­ни­цу, где про­вел до­воль­но про­дол­жи­тель­ное вре­мя — с на­ча­ла го­не­ний Дио­кле­ти­а­на (302 г.) до его осво­бож­де­ния в 311 или 313 г. (см. там же. С. 22). Та­ким об­ра­зом, свя­ти­тель но­сит ти­тул Ар­хи­епи­ско­па Мир Ли­кий­ских в те­че­ние 35 лет, 11 из ко­то­рых он про­вел в за­клю­че­нии. Фак­ти­че­ски на ка­фед­ре он на­хо­дил­ся с 300 по 302, и с 311 по 335 г.

[2] Martino L. Le reliquie di S. Nicola: Studio anatomj-fntropologico dei restischeletrici rinvenuti nella sua tomba in Bari (alla ricognizione canonica del 5 maggio 1953) (да­лее — Martino L. Le reliquie di S. Nicola…). Bari, 1987. Р. 30.

[3] Жи­тия свя­тых, на рус­ском язы­ке из­ло­жен­ные, по ру­ко­вод­ству Че­тьих-Ми­ней св. Ди­мит­рия Ро­стов­ско­го (да­лее — Жи­тия свя­тых … св. Дмит­рия Ро­стов­ско­го). Кн. 4. Ме­сяц Де­кабрь. М., 1906. С. 197.

[4] См.: Бу­га­ев­ский А.В., Вла­ди­мир Зо­рин, ар­хим. Свя­ти­тель Ни­ко­лай, ар­хи­епи­скоп Мир Ли­кий­ских, Ве­ли­кий Чу­до­тво­рец… С. 61.

[5] Жи­тия свя­тых … св. Ди­мит­рия Ро­стов­ско­го. Кн. 4. Ме­сяц Де­кабрь. С. 197 (День ше­стой).

[6] Nicolaus studi storici. Anno XII. Fasc.2. Bari, 2001. Р. 9.

[7] См. 94-е пра­ви­ло Кар­фа­ген­ско­го по­мест­но­го со­бо­ра: «Па­мять му­че­ни­ков со­всем да не со­вер­ша­ет­ся, раз­ве ес­ли где-ли­бо есть или те­ло, или некая часть мо­щей, или, по ска­за­нию, от вер­ной древ­но­сти пе­ре­дан­но­му, их жи­ли­ще, или стя­жа­ние, или ме­сто стра­да­ния». (Кни­га Пра­вил свя­тых апо­стол, свя­тых со­бо­ров все­лен­ских и по­мест­ных, и свя­тых отец. М., 1893. С. 220).

[8] См.: Свя­ти­тель Ни­ко­лай Чу­до­тво­рец. М., 2010. С. 85.

[9] Myra: Eine Lykische Metropole in antiker und byzantinischer Zeit / heraus. von Jurgen Borchhardt, Abschnitt IV von Otto Feld und Urs Peschlow (да­лее — Myra: Eine Lykische Metropole in antiker und byzantinischer Zeit…). Berlin 1975. S. 323.

[10] Цит. по: Бу­га­ев­ский A.B., Вла­ди­мир Зо­рин ар­хим. Свя­ти­тель Ни­ко­лай, ар­хи­епи­скоп Мир Ли­кий­ских, Ве­ли­кий Чу­до­тво­рец… С. 57.

[11] Myra: Eine Lykische Metropole in antiker und byzantinischer Zeit… S. 368.

[12] Ibid. S. 342.

[13] Ха­рун-ар-Ра­шид, баг­дад­ский ха­лиф (786-809), чей об­раз в араб­ском фольк­ло­ре иде­а­ли­зи­ро­ван, это по­кро­ви­тель ис­кусств, муд­рый, спра­вед­ли­вый отец на­ро­да; стре­мясь узнать нуж­ды бед­ней­ше­го на­се­ле­ния, он бро­дит, пе­ре­одев­шись куп­цом, по ули­цам Баг­да­да, обыч­но со­про­вож­да­е­мый ви­зи­рем Джа­фа­ром Бар­ма­ки­дом («Ты­ся­ча и од­на ночь»). Ре­аль­ный Га­рун-ар-Ра­шид су­ще­ствен­но от­ли­ча­ет­ся от это­го об­ра­за (см.: Крым­ский А.Е. Ис­то­рия ара­бов и араб­ской ли­те­ра­ту­ры. Ч. II. М., 1912. С. 145.157-158).

[14] Тру­ды КДА. Ки­ев, 1870. С. 399.

[15] Цит. по: Свя­ти­тель Ни­ко­лай Чу­до­тво­рец. С. 88.

[16] Там же.

[17] Myra: Eine Lykische Metropole in antiker und byzantinischer Zeit… S. 347.

[18] Anrich G. Hagios Nikolaos, der Heilige Nikolaos in der Griechischen Kirche. Bd I. Leipzig; Berlin, 1913. S. 453.

[19] Lykien und Pamphylien.Wien, 2004. S. 347.

[20] Ibid. S. 346.

[21] Ibid. S. 347.1

[22] Ва­си­льев А.А. Ис­то­рия Ви­зан­тий­ской Им­пе­рии. Т. 1: Вре­мя до Кре­сто­вых по­хо­дов (до 1081 го­да). Пг., 1917. С. 467.

[23] См.: Свя­ти­тель Ни­ко­лай Чу­до­тво­рец. С. 88.

[24] Там же. С. 91.

[25] Эн­цик­ло­пе­ди­че­ский сло­варь / сост., ред. Брок­гауз и Ефрон. Т. 30. Ч. 1. СПб., 1900. С. 131.

[26] Кос­мин­ский Е.А. Ис­то­рия Сред­них ве­ков. Т. 1. М., 1954. С. 567.

[27] «Тро­иц­кий спи­сок жи­тия свя­ти­те­ля Ни­ко­лая Мир­ли­кий­ско­го» (цит. по: Свя­ти­тель Ни­ко­лай Мир­ли­кий­ский в па­мят­ни­ках пись­мен­но­сти и ико­но­гра­фии. М., 2006. С. 370).

[28] Жи­тия свя­тых… св. Ди­мит­рия Ро­стов­ско­го. Кн. 9. Ме­сяц Май. М., 1908. С. 295.

[29] «Тро­иц­кий спи­сок жи­тия свя­ти­те­ля Ни­ко­лая Мир­ли­кий­ско­го» (цит. по: Свя­ти­тель Ни­ко­лай Мир­ли­кий­ский в па­мят­ни­ках пись­мен­но­сти и ико­но­гра­фии. С. 370).

[30] Стар­шов Е.В. Пра­во­слав­ные свя­ты­ни юга Тур­ции. М., 2010. С. 18.

[31] Цит. по: Тру­ды КДА. Ки­ев, 1870. С. 402.

[32] См. там же. С. 386.

[33] The Translation of Saint Nicholas: An anonymous Greek account of the transfer of the Body of Saint Nicholas from Myra to Lycia to Bari in Italy (да­лее — Th e Translation of Saint Nicholas…). Bari, 1980. Р. 4.

[34] Цит. по: Тру­ды КДА. С. 403.

[35] Anrich G. Hagios Nikolaos, der Heilige Nikolaos in der Griechischen Kirche. Bd I. S. 453.

[36] Тру­ды КДА. С. 404.

[37] Там же. С. 405.

[38] The Translation of Saint Nicholas… Р. 6.

[39] Цит. по: Тру­ды КДА. С. 404.

[40] Цит. по: Тру­ды КДА. С. 403.

[41] The Translation of Saint Nicholas… Р. 7.

[42] Цит. по: Тру­ды КДА. С. 403.

[43] Myra: Eine Lykische Metropole in antiker und byzantinischer Zeit… S. 349.

[44] Цит. по: Тру­ды КДА. С. 403.

[45] Там же. С. 399.

[46] Myra: Eine Lykische Metropole in antiker und byzantinischer Zeit… S. 396.

[47] Ibid. S. 347.

[48] Ibid. S. 396.

[49] The Translation of Saint Nicholas… Р. 7.

[50] The ecclesiastical history of England and Normandy. Р. 388.

[51] Цит. по: Тру­ды КДА. С. 407.

[52] The ecclesiastical history of England and Normandy. Р. 388.

[53] Со­хра­ни­лась толь­ко «верх­няя по­ло­ви­на ле­вой та­зо­вой ча­сти ко­сти» (Martino L. Le reliquie di S. Nicola… Р. 46) и в гроб­ни­це Ба­ри «пол­но­стью от­сут­ству­ют кре­стец, коп­чик и пра­вая бед­рен­ная кость» (Ibid. Р. 12).

[54] Putignanus N. Vindiciae vitae et gestorum S. Th aumaturgi Nicolai, archiepiscopi Myrensis idatriba II. Р. 217 (пер. А.Ю. Ви­но­гра­до­вой).

[55] Martino L. Le reliquie di S. Nicola… Р. 14.

[56] Ibidem.

[57] The ecclesiastical history of England and Normandy. Р. 389.

[58] Ibid. Р. 389.

[59] См.: Тро­иц­кий спи­сок жи­тия свя­ти­те­ля Ни­ко­лая Мир­ли­кий­ско­го (цит. по: Свя­ти­тель Ни­ко­лай Мир­ли­кий­ский в па­мят­ни­ках пись­мен­но­сти и ико­но­гра­фии. М., 2006. С. 370–371).

[60] The Translation of Saint Nicholas… Р. 9.

[61] См.: Тру­ды КДА. С. 410.

[62] Там же.

[63] Lykien und Pamphylien.Wien, 2004. S. 355.

[64] Тру­ды КДА. 407.

[65] Жур­нал Мос­ков­ской Пат­ри­ар­хии. 1978. № 8. С. 71.

[66] The Michigan alumnus. Т. 99. Michigan, 1992. Р. 39.

[67] Стар­шов Е.В. Пра­во­слав­ные свя­ты­ни юга Тур­ции. М., 2010. С. 19.

[68] The Michigan alumnus. Т. 99. Р. 39.

[69] http://ria.ru/religion/20110307/343449487.html

[70] The ecclesiastical history of England and Normandy. Р. 392.

[71] Putignanus N. Vindiciae vitae et gestorum S. Th aumaturgi Nicolai, archiepiscopi Myrensis idatriba II. Neapoli, 1757. Р. 218 (пер. А.Ю. Ви­но­гра­до­вой).

[72] Putignanus N. Vindiciae vitae et gestorum S. Th aumaturgi Nicolai, archiepiscopi Myrensis idatriba II. Р. 218.

[73] The Translation of Saint Nicholas… Р. 12.

[74] The ecclesiastical history of England and Normandy. Р. 392.

[75] См.: Тру­ды КДА. С. 415.

[76] The ecclesiastical history of England and Normandy. Р. 393.

[77] Свя­ти­тель Ни­ко­лай Чу­до­тво­рец. С. 96.

[78] Жи­тие свя­ти­те­ля Ни­ко­лая Чу­до­твор­ца и сла­ва его в Рос­сии. Ки­ев, 2010. С. 87.

[79] Жур­нал Мос­ков­ской пат­ри­ар­хии (да­лее — ЖМП). 1978. № 8. С. 71.

[80] Жи­тия свя­тых … св. Ди­мит­рия Ро­стов­ско­го. Кн. 9. Ме­сяц Май. С. 296.

[81] Свя­ти­тель Ни­ко­лай Чу­до­тво­рец. С. 98.

[82] Гу­ба­нов В. Но­вые чу­де­са свя­ти­те­ля Ни­ко­лая. М., 2011. С. 494.

[83] См.: Хру­сталев Д.Г. Разыс­ка­ния о Еф­ре­ме Пе­ре­я­с­лав­ском. СПб., 2002. С. 254.

[84] Тру­ды КДА. Ки­ев, 1874. С. 524.

[85] William Pantulf или Pantoul, из­вест­ный так­же как ба­рон Вем (Wem) — Catherine Lucy Wilhelmina Powlett Cleveland «The Battle abbey roll: With some account of the Norman lineages». Т. 3. L., 1889. S. 38.

[86] The ecclesiastical history of England and Normandy. S. 397.

[87] Ibid. S. 395.

[88] Paterson J. Curiosities of Christian history. L., 1892. Р. 182.

[89] Свя­ти­тель Ни­ко­лай Чу­до­тво­рец. С. 98.

[90] Cappelletti G. Le chiese d’Italia: dalla loro origine sino ai nostri giorni. Т. XXI. Venezia, 1870. Р. 6.

[91] Ис­то­рия че­ло­ве­че­ства. Т. IV: VII–XVI ве­ка. UNESCO, 2003. С. 216.

[92] Paludet L.G. Ricognizione delle relique di S. Nicolo. Vicenza, 1992. Р. 12.

[93] Flaminio Corner. Notizie storiche delle chiese e monasteri di Venezia, e di Torcello, tratte dalle chiese venezian, e torcellane. Padova, 1758. Р. 54.

[94] Тру­ды КДА. Ки­ев, 1870. С. 422.

[95] Nicolaus studi storici. Anno XII. Fasc. 2. Bari, 2001. Р. 141.

[96] Flaminio Corner. Notizie storiche delle chiese e monasteri di Venezia… Р. 51.

[97] Тру­ды КДА. Ки­ев, 1870. С. 422.

[98] Ско­рее все­го, речь идет о свя­щен­но­му­че­ни­ке Фе­о­до­ре, участ­ни­ке Вто­ро­го Ни­кей­ско­го (VII Все­лен­ско­го) Со­бо­ра 787 г. (Paludet L.G. Ricognizione delle relique di S. Nicolo. Vicenza, 1992. Р. 6).

[99] Тру­ды КДА. Ки­ев, 1870. С. 422.

[100] Flaminio Corner. Notizie storiche delle chiese e monasteri di Venezia… Р. 52.

[101] Nicolaus studi storici. Anno XII. Fasc. 2. Р. 142.

[102] Flaminio Corner. Notizie storiche delle chiese e monasteri di Venezia… Р 53.

[103] Nicolaus studi storici. Anno XII. Fasc. 2. Р. 142.

[104] Paludet L.G. Ricognizione delle relique di S. Nicolo. Vicenza, 1992. Р. 13.

[105] Тру­ды КДА. Ки­ев, 1870. С. 426.

[106] Paludet L.G. Ricognizione delle relique di S. Nicolo. Р. 15.

[107] Ibid. S. II.

[108] Ibid. S. 40.

[109] Flaminio Corner. Notizie storiche delle chiese e monasteri di Venezia… Р. 57.

[110] Ibidem.

[111] Paludet L.G. Ricognizione delle relique di S. Nicolo. Р. 40.

[112] Flaminio Corner. Notizie storiche delle chiese e monasteri di Venezia… Р. 58.

[113] Ibid. Р. 59–60.

[114] Martino L. Le reliquie di S. Nicola… Р. 7.

[115] ЖМП. 1978. № 8. С. 71.

[116] Martino L. Le reliquie di S. Nicola… Р. 8.

[117] Ibid. Р. 59.

[118] Ibid. Р. 62.

[119] Свя­ти­тель стра­дал от та­ких рас­про­стра­нен­ных и те­перь за­боле­ва­ний, как арт­роз по­зво­ноч­ни­ка, ан­ки­лоз, ка­ри­ес, арт­рит… (ibid. Р. 53–54).

[120] Ibid. Р. 53.

[121] Paludet L.G. Ricognizione delle relique di S. Nicolo. Vicenza, 1992. Р. I.

[122] Ibid. Р. 25.

[123] Ibidem.

[124] Paludet L.G. Ricognizione delle relique di S. Nicolo. Р. 36.

[125] Ibid. Р. 25.

[126] В ори­ги­на­ле от­че­та го­во­рит­ся «для пре­об­ра­зо­ва­ния в “арт-объ­ект”» (с. 42).

[127] Paludet L.G. Ricognizione delle relique di S. Nicolo. Р. 42.

[128] Ibid. Р. 37.

(1) Сар­ко­фа­ги в Ли­кии со­сто­я­ли из двух ча­стей: ос­но­ва­ния и крыш­ки, ко­то­рая укра­ша­лась осо­бым греб­нем. Гроб­ни­цы укра­ша­ли ре­лье­фа­ми, при­чем не толь­ко по бо­кам и на крыш­ке, но за­ча­стую и внут­ри.

(2) Епи­скоп Ба­ри Ан­дрей управ­лял епар­хи­ей с 1062 по 1078 г. (см.: Хру­сталев Д.Г. Разыс­ка­ния о Еф­ре­ме Пе­ре­я­с­лав­ском. СПб., 2002. С. 237).

(3) Но­эль Ба­ба — так совре­мен­ные тур­ки на­зы­ва­ют Свя­то­го Ни­ко­лая. См.: Ха­кан Алан. Тур­ция. Стам­бул, 2010. С. 123.

(4) Иное на­зва­ние Ка­стел­ло­ри­зо.

(5) Окрест­но­сти совре­мен­ной де­рев­ни Ге­ле­миш.

(6) Воз­мож­но, речь идет о древ­нем ли­кий­ском го­ро­де в рай­оне совре­мен­но­го Олу­де­ни­за.

(7) За­лив меж­ду юж­ной око­неч­но­стью о. Си­ми и о. Ро­дос.

(8) Или епи­скоп Ур­сон (1078–1089), ру­ко­по­ло­жен па­пой Гри­го­ри­ем VII по­сле рас­ко­ла 1054 г. (см.: Хру­сталев Д.Г. Разыс­ка­ния о Еф­ре­ме Пе­ре­я­с­лав­ском. СПб., 2002. С. 237).

(9) Верх­няя часть со­бо­ра бы­ла освя­ще­на 22 июня 1197 г. епи­ско­пом Вюрц­бург­ским Ко­нра­дом при Па­пе Рим­ском Це­ле­стине III.

(10) Ве­ро­ят­нее все­го, празд­ник «при­жил­ся» на Ру­си по той при­чине, что «дочь кня­зя Все­во­ло­да Ев­прак­сия-Адель­гей­да, су­пру­га им­пе­ра­то­ра Ген­ри­ха IV, при­сут­ство­ва­ла при пе­ре­не­се­нии мо­щей» (см.: Мо­шин В.А. Русь и юж­ные сла­вяне: О пе­ри­о­ди­за­ции рус­ско-юж­но­сла­вян­ских ли­те­ра­тур­ных свя­зей. СПб., 1998. С. 77).

(11) Свит­ки, свин­цо­вые пла­сти­ны с над­пи­ся­ми, тка­ни, аро­ма­ти­че­ские тра­вы, ра­куш­ки и т.д.

Азбука веры

Посещений: (1788)